- Артикул:00004099
- Автор: Бондаренко А.Ю.
- ISBN: 5-203-01910-Х
- Издательство: Военное издательство (все книги издательства)
- Город: Москва
- Страниц: 312
- Год: 2003
Развернуть ▼
Книга "Лейб-гусары" продолжает серию "Полки Русской армии". Лейб-гвардии Гусарский Его Императорского Величества полк для многих стал прекрасной боевой школой, его офицерский корпус дал армии трех генерал-фельдмаршалов. Это самый поэтический из всех гвардейских полков, освещенный гением Лермонтова, талантом Дениса Давыдова. Это один из наиболее блестящих полков гвардейской кавалерии, третий после Кавалергардского и лейб-гвардии Конного.
Три раздела: "Из истории лейб-гвардии Гусарского полка", "Биографии лейб-гусаров", "Мемуары и воспоминания лейб-гусаров" - таково традиционное построение книги, проиллюстрированной большим количеством репродукций картин, рисунков, гравюр и фотографий, некоторые из них публикуются впервые.
Введение
Лейб-гвардии Гусарский Его Императорского Величества полк, без сомнения, можно считать прекрасной боевой школой: из его офицерского корпуса вышли три генерал-фельдмаршала - светлейший князь Петр Христианович Витгенштейн, князь Александр Иванович Барятинский и Иосиф Владимирович Гурко, имена которых воистину стали синонимами нескольких боевых эпох истории Русской армии. Так, князь Витгенштейн снискал себе в Отечественную войну 1812 года славу и титул "спасителя
Петербурга ", князь Барятинский известен как "победитель Шамиля" и военачальник, закончивший долголетнюю Кавказскую войну, а Гурко, командующий войсками гвардии и кавалерии в 1877 - 1878 годах на Балканах, фактически обеспечил победу в войне за освобождение Болгарии.
В рядах полка, будучи его бессменным шефом с 1818 по 1881 год, прошел все чины от корнета до полного генерала наследник престола великий князь Александр Николаевич, оставшийся в истории России как царь Освободитель Александр II.
Лейб-гвардии Гусарский Его Императорского Величества полк можно также назвать самым поэтическим из всех гвардейских полков, и не только потому, что лейб-гусары воспеты во многих стихотворных произведениях. Алый ментик этого полка имели честь носить и прославили как в стихах, так и в боях великий русский поэт Михаил Юрьевич Лермонтов, знаменитый поэт-партизан Денис Васильевич Давыдов и основоположник романтизма в грузинской поэзии князь Александр Гарсеванович Чавчавадзе.
Имя Лермонтова впоследствии буквально осветило жизнь полка неким внутренним светом, вызвав из исторического небытия и сохранив имена офицеров - его друзей, приятелей, командиров и сослуживцев, не отмеченных по историческим меркам ничем иным, как только этой своей причастностью - в большей или меньшей степени - к судьбе поэта. Как Александр Сергеевич Пушкин обессмертил свой первый лицейский выпуск, так и Михаил Юрьевич Лермонтов сделал общеизвестными фамилии лейб-гусаров Н.Ф.Плаутина, Н.И. Бухарова, А.А.Столыпина (Монго), А.Ф.Тирана. Их имена звучат в лермонтовских стихах и эпиграммах:
Мы ждем тебя, спеши, Бухарой, Брось царскосельских соловьев, В кругу товарищей гусаров Обычный кубок твой готов.
Или шуточное послание к поручику Цейдлеру - соученику по Школе гвардейских юнкеров:
Русский немец белокурый едет в дальнюю страну, Где косматые гяуры Вновь затеяли войну.
В иных же произведениях Лермонтова просто встречаются приметы его коренного полка. "Гусар! ты весел и беспечен, надев свой красный доломан." - начинает Михаил Юрьевич свое стихотворение "Гусар", и этот "красный доломан" в сочетании с последующим "торопишь серого коня" не оставляет никаких сомнений в том, что речь идет о лейб-гусаре. Даже в шуточной "Тамбовской казначейше", где главный герой - лихой уланский штаб-ротмистр (так у автора), вдруг прорываются воистину ностальгические строки:
И скоро ль ментиков червонных Приветный блеск увижу я, В тот серый час, когда заря На строй гусаров полусонных И на бивак их у леска Бросает луч исподтишка!
Это написано во время первой ссылки поэта, когда ему не по своей воле пришлось сменить красный доломан и червонный ментик на скромный мундир армейского драгуна. А ведь по какой-то досадной случайности не все его сослуживцы оказались включены в списки, помещенные в 3-й, биографической, части "Истории лейб-гвардии Гусарского Его Императорского Величества полка", и потому Выпадали даже из полковой истории, словно бы и в полку не служили, да и вообще - не жили. Но об этом издании несколько позже.
О Лермонтове, однако, можно творить бесконечно. Между тем и только что упомянутое имя Александра Сергеевича Пушкина также имеет с лейб-гусарами самую непосредственную связь. Гвардейский Гусарский полк квартировал в Царском Селе - откуда и идет название "царскосельские гусары", - и, как известно, там же, в Царском, с 1811 года находился знаменитый Лицей. Об общении юного поэта и других лицеистов с лейб-гусарскими офицерами известно достаточно много. К слову можно заметить, что хотя несколько лицейских выпускников - С.С. Есакоё, И.В.Малиновский, И.И. Пущин и другие - вышли в различные полки гвардии, но в лейб-гусарах из них не служил ни-
кто. В круг пушкинского общения входили тогда обер-офицеры, этого полка П.П.Каверин, Н.Н.Раевский - младший сын прославленного героя Отечественной войны генерала Раевского, граф И.Е.Меллин, П.И.Голубцов и, разумеется, Петр Яковлевич Чаадаев, ближайший из старших друзей юности поэта, будущий адресат хрестоматийно известного стихотворного послания "Любви, надежды, тихой славы.", еще нескольких прекрасных стихотворений и одной из лучших пушкинских эпиграмм "К портрету Чаадаева":
Он вышней волею небес
Рожден в оковах службы царской;
Он в Риме был бы Врут, в Афинах Периклес,
А здесь он - офицер гусарский.
Именно из числа этих "офицеров гусарских", служивших, как говорилось в начале XIX века, "лейб-гвардии в Гусарском полку", вышли не только многие известные военачальники, герои различных кампаний и сражений, но и государственные деятели, в том числе такие весьма знаменитые личности николаевского царствования, как председательствующий Госсовета граф Василий Васильевич Левашов (в лицейское пушкинское время - командир лейб-гвардии Гусарского полка) или обер-прокурор Святейшего Синода граф Николай Александрович Протасов, а также декабристы, мятежники, авантюристы, замечательные дилетанты в различных областях искусств, и прочая, прочая, прочая. Оно неудивительно, потому как подобные люди, в большем или меньшем количестве, были во всех гвардейских полках. Разумеется, в полках старинных, уходящих корнями в блистательный для гвардии XVIII век, а не во вновь образованных, к которым коренная гвардия относилась пренебрежительно. (В одной из мемуарных книг можно прочитать такое замечание офицера-гвардейца, принадлежавшего к старинному полку: "Это были офицеры 2-й гвардейской пехотной дивизии, с которыми мы не общались".)
Разумеется, лейб-гусары являлись именно коренной гвардией, принадлежали к одному из наиболее блестящих полков гвардейской кавалерии. Первым в ней считался Кавалергардский Ее Императорского Величества полк, вторым - лейб-гвардии Конный, третьим - Царскосельский гусарский. Служить в этом полку было весьма престижно, о чем свидетельствует большое число титулованных фамилий в списках его офицеров: князь Н.Г.Репнин-Волконский, герцог Людвиг Вюртембергский, принц К.Ф.Витгенштейн-Берлебург, барон O.K. Унгерн-Штернберг, великий князь Николай Николаевич (Младший) и многие, многие другие.
К слову, во избежание возможных ошибок надо помнить, что кроме лейб-гвардии Гусарского полка в состав Российской императорской гвардии также входил лейб-гвардии Гродненский гусарский полк, учрежденный в 1824 году и сформированный на территории Варшавской губернии из поляков, служивших в трех гусарских и Литовской уланской дивизиях. Полк этот получил права старой гвардии в 1831-м "в ознаменование подвигов при усмирении польского мятежа". В лейб-гвардии Гродненском гусарском полку, расквартированном в Новгородской губернии, с 26 февраля по 9 апреля 1838 года служил по возвращении с Кавказа М.Ю.Лермонтов, прежде чем был вновь зачислен в списки своего коренного полка. В начале XX столетия гродненцы дислоцировались в Варшаве и, пройдя Галицийскую битву.
Люблинскую, Варшаво-Ивангородскую, Краковскую, Владимир-Волынскую и ряд других боевых операций, оказались в конце концов в городе Гжатске, где полк был расформирован в марте 1918 года. Говоря о гвардейском Гродненском гусарском полку, следует отметить, что он отнюдь не является преемником знаменитых гродненских гусар 1812 года, шефом которых был легендарный генерал Яков Петрович Кульнев, погибший в сражении при Клястицах и традиционно, но ошибочно считаемый первым русским генералом, убитым в Отечественную войну. Тот Гродненский полк был сформирован в 1806 году, а в 1824-м переименован в Клястицкий гусарский, и генерал Кульнев был наречен его "вечным шефом в память 1812 года". Но потом, с 26 января 1909 года и до начала Первой мировой войны, полк носил нелепейшее название: 6-й гусарский Клястицкий генерала Кульнева, ныне великого герцога Гессенского Эрнста Аюдвига. Впрочем, не он один был "осчастливлен" подобным образом. Были также полки 12-й гусарский Ахтырский генерала Дениса Давыдова, ныне ее императорского высочества великой княгини Ольги Александровны и 11-й гусарский Изюмский генерала Дорохова, ныне его королевского высочества принца Генриха Прусского. Сложно понять, зачем государь придумал такое двойное шефство, когда, например, славные лубенцы - 8-й гусарский Аубенский полк - вообще оставались без шефа. Но хватит исторических связей и пересечений. Они неисчерпаемы и могут слишком далеко увести нас от избранной темы.
Впрочем, здесь представляется нелишним напомнить, кто же это были такие - гусары, чем отличались они от всей прочей кавалерии и когда именно появился в России этот род легкой конницы.
По наиболее распространенной версии, зафиксированной в "Военной Энциклопедии" (статья "Гусары". Т. VIII. 1912 г.), гусары появились впервые в Венгрии при короле Матвее Корвине, который в 1458 году образовал особое ополчение для защиты границ от нападений турок. В состав этого ополчения венгерское дворянство назначало из своей среды 20-го дворянина (имеется в виду одного от каждых двадцати дворов) в полном снаряжении и вооружении. От венгерского Husz (двадцать) и Аг (пудать) и произошло название "гусар". "Они носили единообразную богатую национальную одежду, - писал историк, - и составляли легкую, весьма полезную иррегулярную кавалерию".
Но если обратиться к "Военно-энциклопедическому лексикону", издававшемуся в 1837 - 1852 годах, то можно узнать, что слово "гусар", по мнению некоторых ученых, славянского происхождения и означает "свободный" или "летучий всадник", точно так, как турецкое или татарское слово "казак".
Имеются и другие версии происхождения гусар, более популярные в Западной Европе, всегда относившейся к странам Восточной Европы с ревнивой недоброжелательностью. Гусары, мол, как легкоконные отряды, появились в Турции еще в XV веке, где назывались "гунали" и имели обмундирование, подобное традиционной гусарской форме: две куртки со шнурами, высокая коническая шапка. Венгры, по версии западных историков, только позаимствовали идею, причем во всей ее полноте - от искаженного названия до особенностей одежды. Что ж, право на существование имеет сегодня любая версия, потому как ни уточнить, ни опровергнуть ее не позволяет наличие, а вернее, почти полное отсутствие документов. Времена-то были "неписьменные".
Зато доподлинно известно, что главным предназначением гусарских формирований являлись аванпостная служба, поиски в тылу и на флангах неприятеля, нападение на обозы и преследование отходящего или бегущего противника. Можно сказать, что эти задачи сохранялись неизменными на всем протяжении существования гусарских полков.
Из Австро-Венгрии гусары в конце XVI века "перешли " в Польшу, затем, в конце XVII - начале XVIII века, во Францию, в Пруссию, Баварию. По свидетельству той же "Военной Энциклопедии", прусский король Фридрих Великий, считавшийся в Европе XVIII века непревзойденным знатоком и практиком военного дела, "быстро оценил значение этой легкой конницы в борьбе с врагами, стесненными неповоротливыми формами линейного строя". Впрочем, здесь нелишним будет уточнить, что именно Фридрих считается основоположником линейной тактики, от которой первыми сумели отказаться русские полководцы и военачальники.
Но мы, однако, откажемся от соблазна говорить о превосходстве русской полководческой школы, а обратимся, как и следует, к русским гусарам. Они впервые появились при царе Алексее Михайловиче. С 1650 года при стрелецких полках состояли роты, вооруженные саблями и длинными копьями. Роты эти назывались "копейными" или "гусарскими шквадронами". В 1681 году таких рот в русской армии было пять, но все они были расформированы в эпоху петровских реформ вместе со стрелецкими полками. Впоследствии Петр пытался учредить свою легкую конницу, укомплектованную сербами, валахами и молдаванами, но особой пользы в Северной войне она не принесла и потому вскоре также была расформирована - в 1721 году.
Но через двадцать лет - 14 октября 1741 года, в самом конце правления Анны Леопольдовны, - состоялся указ о сформировании Сербского, Венгерского, Грузинского и Молдавского гусарских полков, по десять рот в каждом. Так впервые появились русские гусарские полки. Пусть не покажется кому-то случайным словосочетание "впервые сформированы", потому как история гусар в России оказалась весьма непроста, и гусарским полкам приходилось появляться вновь и вновь. Так, в результате военной реформы 1783 - 1786 годов все гусарские полки были переименованы в легкоконные и сменили специфическое роскошное гусарское обмундирование - расшитые шнурами ментики и доломаны - на гораздо более простые куртки. Во всем российском воинстве тогда остались только лейб-гвардии Гусарский эскадрон и павловские Гатчинские гусары. Подробно об этом рассказано в первом разделе настоящего издания.
Вновь гусарские полки появились в России в царствование Павла Петровича, тогда в составе российской кавалерии их насчитывалось восемь. К 1812 году - Отечественной войне, которую можно назвать подлинным триумфом русских гусар, - в Русской армии было 12 полков: гвардейский Гусарский и армейские Александрийский, Ахтырский, Белорусский, Гродненский, Елисаветградский, Изюмский, Аубенский, Мариупольский, Ольвиопольский, Павлоградский и Сумской. Впрочем, в контрнаступлении Русской армии в 1812 году участвовал и Московский гусарский полк, созданный на средства графа Салтыкова. Но он был еще недоукомплектован и находился на положении иррегулярной части, о чем свидетельствовали ополченский крест и вензель императора Александра I, находившиеся вместо ко ды на гусарских киверах. Однако в декабре 1812 года Моеский полк был слит с Иркутским драгунским и вошли в состав регулярной кавалерии под именем Иркутского гуского полка. Кстати, когда иркутцы участвовали в Заграничном походе Русской армии, в этом полку силу Александр Сергеевич Грибоедов. Гусары и казаки состав! основное ядро летучих кавалерийских отрядов, армейских партизан, причинявших французам немалое беспокойсво внезапными нападениями на биваки, гарнизоны и движущиеся колонны, лишавших неприятеля подвоза провианта, ража, припасов, перерезавших его коммуникации. Впрочем отличались гусары и на полях сражений Двенадцатого года - под Миром, при Кобрине, Клястицах, Бородине.
Армейские гусарские полки существовали в Русской армии до 1882 года, когда в начале царствования императора Александра III все они, как и армейские уланские по. были переименованы в драгунские. Определенное рационное зерно в том было: на вооружение конницы nocmyt винтовки и карабины, подобные пехотным, и при необходимости - учитывая опять-таки современное по тому вр ни стрелковое вооружение - кавалеристы должны б сражаться не только в конном, но и в пешем строю. По-гунски. Но как же традиции, всегда составлявшие жи душу армии?! Нельзя же было забывать их! Ведь различные виды кавалерии всегда соперничали между собой, а тут в всех "причесали под одну гребенку", точнее, обрядили в гунский мундир. Коренной гусар Денис Давыдов, кстати, зывал драгун "ползучим воинством". "Сумские драгун "Ахтырские драгуны" - произнести было жутко! Чувствовалось, не приживется.
И действительно - не прижилось. Желая возродить инские традиции, обеспечить столь необходимый в на XX века русский национальный и специфический армейс патриотизм, император Николай II в 1907 году возвра бывшим гусарским полкам их прежние названия и гусар! обмундирование, равно как уланским - уланское. Таким разом, в Первую мировую войну вступили двадцать гу ских полков: два гвардейских и восемнадцать армейски.
Закончилась, как известно, история русских гусе 1917-1918 годах при расформировании Русской армии, однако до сих пор гусары остаются в исторической пам нашего народа символом дерзкой отваги, бесшабашной л; сти, благородства и чести. (Хотя, справедливости р, признаем, что понятие "гусарство " имеет в русском я: отрицательный оттенок. В "Толковом словаре" Владиь Ивановича Даля можно найти следующее объяснение: "Г рить - молодцевать из похвальбы, франтить молодеч! воя". Что ж делать, если это самое молодечество ин перебирало у гусаров через край? Ведь если вспомнить весть "Два гусара" Льва Николаевича Толстого, то, дается, все симпатии здесь окажутся на стороне лихого гр Турбина (Старшего) - истинного гусара александровс: времени.) Имена прославленных гусарских генералов Я.П льнева, И.С.Дорохова, А.Н.Сеславина, Д.В.Давыд П.Х.Витгенштейна и теперь известны не только знатс военной истории. Кстати, большинство из них имеет н средственное отношение к лейб-гвардии Гусарскому полку.
В отличие от армейской кавалерии гвардейские коврийские полки на всем протяжении своего существования хранили, скажем так, свою видовую принадлежно!
Гусары оставалисъ гусарами, уланы - уланами. Оставались даже гвардейские кирасиры, четыре полка, тогда как армейские кирасирские полки были окончательно превращены в драгунские еще в 1860 году. Так что лейб-гвардии Гусарский полк существовал непрерывно с 1796 года, когда он получил права старой гвардии, по весну 1918-го, когда был расформирован новой властью. История этого полка и составляет содержание нашей книги "Лейб-гусары".
К сожалению, не без удивления приходится констатировать, что источников по истории прославленного полка осталось совсем немного. Это прежде всего "История лейб-гвардии Гусарского Его Величества полка. 1775-1857 гг.", составленная, как указано на титульном листе книги, полковником Константином Николаевичем Манзеем и изданная в Санкт-Петербурге в 1859 году в четырех частях. Существуют как отдельные выпуски каждой части, так и книга, объединяющая все четыре. Части эти суть таковы: часть I - "Устройство полка", содержащая описание всех событий полковой жизни, не имеющих касательства до боевых дел; часть II - "Кампании, совершенные полком", включающая описание действий полка в войнах 1807, 1812 -1814 годов с наполеоновской Францией, а также данные об офицерах полка, участвовавших в Кавказской войне; часть III - "Списки офицеров полка", начиная от лейб-гусарского эскадрона и заканчивая 1856 годом; часть IV - "Приложения", содержащая различные документы полковой жизни: боевые приказы, штаты полка, нормы довольствия провиантом, фуражом, обмундированием, вещевым имуществом и проч. К сожалению, очень редким изданием оказался в нынешние времена прилагавшийся к "Истории" Манзея большой по формату альбом, названный "Рисунки по истории лейб-гвардии Гусарского Его Величества полка. 1775-1857 гг. " В него вошли 24 цветные литографии, изображающие офицеров и нижних чинов полка в том обмундировании, которое гусары носили на протяжении пяти царствований - от времен Екатерины II до первых лет царствования ее правнука Александра II.
Именно это издание легло в основу книги "Лейб-гусары", составленной по тому же принципу, что и предыдущие издания серии "Полки Русской армии" - "Кавалергарды" и "Преображенцы". Части I и II, дополненные и проиллюстрированные документами из IV части, составили первый раздел книги - "Из истории лейб-гвардии Гусарского полка". За основу второго раздела, озаглавленного "Из биографий лейб-гусаров", взяты данные III части полковой истории, которая по замыслу ее составителя должна была содержать краткие формулярные списки всех офицеров полка на время прохождения ими службы в лейб-гусарах. В этих списках, составленных в порядке поступления офицера в полк, значилось: титул (при наличии такового), фамилия, имя, отчество, дата зачисления в полк, из какого полка или учебного заведения переведен и в каком чине там пребывал, каким, чином зачислен в лейб-гусары; далее указывались даты производства в каждый очередной чин за время службы в полку, а затем дата убытия из оного, куда, в каком чине и на какую должность, если же в отставку, то по какой причине и на каких условиях. Если офицер поступал в полк повторно, это указывалось в том же разделе.
Казалось бы, материалы этой части полковой истории дают наглядную картину службы офицеров и сразу проясняют все вопросы укомплектования полка. Однако приходится с сожалением отметить, что эта часть была составлена его превосходительством Константином Николаевичем
Манзеем весьма и весьма небрежно. (Титулуем Константина Николаевича "превосходительством" потому, что впоследствии автор "Истории лейб-гвардии Гусарского Его Величества полка" сделал весьма успешную карьеру, дослужившись до чина генерал-лейтенанта, звания генерал-адъютанта и должности командира дивизии. Впрочем, об этом на страницах нашей книги будет сказано.) Просто удивительно, но в нее почему-то не вошли фамилии многих лейб-гусарских офицеров, подтвержденные другими источниками. Например, известного под прозвищем Монго Алексея Аркадьевича Столыпина - двоюродного дяди и друга М.Ю.Лермонтова, служба которого в лейб-гвардии Гусарском полку не вызывает ни малейшего сомнения. Кроме того, в списках встречается целый ряд грубых ошибок в датах, наименованиях полков, чинах и прочих подробностях прохождения службы офицерами и генералами. В ряде имеющихся описаний информация дана весьма неполная - нередко пропущены даты производства офицеров в очередные чины. И если порядок поступления офицеров в полк по годам еще сохраняется в размещении биографий, то расстановка фамилий в списках по конкретным датам очень часто произведена совершенно произвольно. Фамилии офицеров, поступивших в полк в конце года, могут предшествовать фамилиям тех, кто начинал службу в начале оного.
Учитывая все вышесказанное, автор-составитель помещает сведения, взятые из части III "Истории лейб-гвардии Гусарского Его Величества полка", в биографиях наиболее замечательных личностей, здесь служивших, отдельными блоками, выделенными курсивом. При этом внимание читателя обращается на явные ошибки и противоречия только в тех случаях, когда это может иметь принципиальное значение. Фамилии офицеров в биографическом разделе настоящей книги расставлены в точном порядке их зачисления в полк. Биографические справки даны по таким изданиям, как "Русский биографический словарь", издававшийся в Москве - Санкт-Петербурге - Петрограде в 1896-1918 годах, "Военная Энциклопедия" (Петроград, 1911-1915 гг.), "Энциклопедический словарь" Ф.А.Брокгауза и И.А.Ефрона (Санкт-Петербург, 1890-1907 гг.), "Лермонтовская энциклопедия" (Москва, 1981 г.) и ряду других изданий, каждое из которых указывается в конце соответствующей статьи. Если же материал взят из нескольких изданий и основательно переработан автором-составителем, то ссылка не делается.
Но главным и уже не зависящим от К.Н.Манзея недостатком издания 1859 года является с современной точки зрения то, что летопись полка завершается серединой XIX столетия, так что почти шесть десятилетий существования лейб-гусар "остаются за кадром". В некоторой степени отсутствие информации позволяют восполнить два небольших последующих издания: "Краткая история лейб-гвардии Гусарского Его Императорского Величества полка" (Санкт-Петербург, 1875 г.) и "Краткая история лейб-гвардии Гусарского Его Величества полка, составленная ротмистром Бенкендорфом для нижних чинов" (Санкт-Петербург, 1880 г.).
А теперь хотелось бы сделать небольшое отступление. В городе на Неве, который тогда еще назывался Ленинградом, жил удивительный человек - Роман Шарлевич Сот, библиограф Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи. О нем можно было бы. рассказать немало: судьба его необычна, к тому же он сумел воспитать целую плеяду военных историков - тогдашних школьников, приходивших к нему в библиотеку Артмузея. Однако сейчас я вспомнил о нем потому, что за долгую свою жизнь Сот сумел собрать огромную военно-историческую библиотеку, сохраненную им даже в блокадном Ленинграде. Вот только, к сожалению, "перестройка" оказалась страшнее блокады: в то смутное время ни один музей города не удосужился принять это уникальное собрание книг, распределенное, насколько я помню, по одиннадцати разделам: "История Петра Великого", "Первая мировая война", "Русские военные справочники и энциклопедии" и т. д. Так вот, однажды Роман Шарлевич показал мне рукописную историю лейб-гвардии Гусарского полка - большой том, переплетенный из страниц, заполненных аккуратным писарским почерком. Было это около тридцати лет назад, показана эта книга была так, между прочим - и сейчас, к громадному моему сожалению, я не могу сказать, что это было: копия ли с оригинала Манзея, одна ли из "Кратких историй" или нечто совершенно оригинальное.
Согласимся, что "рукописи не горят", но книга исчезла. А фактически исчезла и вся библиотека Романа Шарлевича Coma, сберегаемая им до самых последних дней его жизни в надежде, что книги его еще послужат государству и армии. О судьбе рукописной "Истории лейб-гвардии Гусарского полка", равно как и о том, кем была составлена эта рукопись, нам теперь остается только гадать.
Обычно рамки полковых историй можно существенно раздвинуть за счет мемуаров бывших полковых чинов. Наглядным тому подтверждением могут служить две первые книги нашей серии. Но мемуаристика, связанная с лейб-гвардии Гусарским полком, оказалась на удивление скудна. Даже такой известный мемуарист, как Д.В. Давыдов, посвятил ему лишь несколько абзацев в своих "Военных записках"'. Поэтому, выбрав из литературы все то, что удалось найти, автор-составитель дополнил третью часть книги, озаглавленную "Из мемуаров и воспоминаний лейб-гусаров", фрагментами из мемуаров и записок разных лиц, имевших хотя бы некоторое отношение к полку или непосредственно к людям, в нем служившим. Так сложилась подборка воспоминаний современников о М.Ю.Лермонтове в период его пребывания в полку.
Как и предыдущие книги серии "Полки Русской армии",
"Лейб-гусары" проиллюстрированы большим количеством репродукций картин, рисунков, гравюр и фотографий. Фотографии конца XIX - начала XX века любезно предоставлены Центральным государственным архивом кинофотофонодокументов (Санкт-Петербург). Некоторые из них публикуются впервые.
Вот, очевидно, и все, чем следует предварить книгу, посвященную истории одного из наиболее блестящих, романтических и известных полков Русской армии - лейб-гвардии Гусарского Его Императорского Величества.
Как не меньше шестидесяти. Они хотели успеть рассказать о том, чего, кроме них, не знал уже никто. Да и, сказать по правде, в нашем отечестве тогда все это мало кого интересовало. Однако поручик Сергей Христофорович Рооп продолжал свой труд до конца жизни. На обложке рукописи означен 1957 год - год его кончины, и 40-летия "крушения старого мира". Хотя по некоторым датам в тексте видно, что работа над "историей" продолжалась, как минимум, еще два года.
Прошло без малого полвека. И вот рукопись поручика Роопа, вошедшая в книгу "Лейб-гусары", становится известной заинтересованному читателю и, несомненно, вызовет пристальное внимание историков. Тем более что история Первой мировой войны еще ждет своих внимательных исследователей. Именно в ней кроются причины основных событий двадцатого столетия - российских революций, крушения империй, Второй мировой войны. Впрочем, это уже политика, и в книге о гвардейских гусарах она, разумеется, неуместна - еще хуже, чем "Жомини".
Однако облик и жизнь армии определяют в итоге именно политические события. Прямым следствием известных событий можно считать факт, завершающий небольшую статью в Советской Военной Энциклопедии "Гусарский лейб-гвардии полк": "Весной 1918 года полк как воинская часть старой русской армии был расформирован".
Добавить тут, к сожалению, нечего. Между тем в ряде европейских стран имя "гусарских" до сих пор сохраняют некоторые танковые и механизированные части. И кажется, что эти имена накладывают особый отпечаток на тех солдат и офицеров, которые проходят службу в их рядах. Ведь Гусар - это не только принадлежность к гусарскому полку, это в первую очередь состояние души.
Рекомендуем
Артикул 00804111
